Несмотря на геополитические страсти, бушующие весь последний год на постсоветском пространстве, в центре политической жизни Армении в это время оказалась совсем другая тема. Вслед за Украиной, Грузией и Кыргызстаном Армения стала еще одной страной бывшего СССР, где руководство решило поэкспериментировать с конституционной реформой и перейти от президентской формы правления к парламентской. А заодно разрушить тандемную модель управления страной, прижившуюся здесь с конца 90-х годов.

Вторая часть тандема

Впервые о необходимости переписать армянскую Конституцию заговорил сам президент страны Серж Саргсян еще весной 2014 года. Аргументация сводилась к совершенно незатейливому: только парламентская республика гарантирует истинную демократию и только государства с такой системой управления по-настоящему успешны в современном мире. Противники реформ в ответ апеллировали к не менее затасканному тезису, что пересмотр Основного закона страны уместен лишь в крайних случаях и в условиях общественного консенсуса. В Армении же, по их мнению, подобные обстоятельства пока не сложились и столь трогательная забота властей о расцвете демократии, которая ранее их не особенно заботила, преследует исключительно групповые и конъюнктурные цели.

Вялая перепалка двух лагерей продолжалась до осени 2014 года, когда Специальная комиссия по конституционным реформам при президенте Армении наконец опубликовала концепцию конституционных реформ, а также получила благожелательное в целом заключение экспертной группы Венецианской комиссии Совета Европы.

Темп событий сразу же ускорился. Системная оппозиция, до этих пор не совсем уверенная, являются ли разговоры о смене строя очередным отвлекающим маневром властей или их реальной целью, откинула последние сомнения и сделала грядущую реформу главной мишенью своей критики. Причем в авангарде этой кампании выступила партия «Процветающая Армения», которая ранее избегала резкого противостояния с властями и предпочитала обозначать себя размытым определением «конструктивная альтернатива», а не однозначным – «оппозиция».

«Процветающая Армения» всегда считалась творением второго президента Армении Роберта Кочаряна, который, передав по наследству своему преемнику и протеже Сержу Саргсяну ручное управление правящей Республиканской партией, застолбил себе кусок политического поля страны с помощью этой слепленной им с нуля партии. Сама партия создавалась по многократно апробированным в постсоветских странах лекалам. В нее Кочаряном были «откомандированы» крупные, по армянским меркам, бизнесмены, имеющие с экс-президентом тесные экономические связи, а лидером назначен крупнейший олигарх страны Гагик Царукян. Интеллектуальные и идеологические бреши в партии по замыслу автора должна была заполнить группа политтехнологов во главе с бессменным министром иностранных дел при президенте Кочаряне Варданом Осканяном.

Значительный финансовый и организационный ресурс, сосредоточенный в «Процветающей Армении», позволил ей с размахом провести парламентскую кампанию 2012 года. А многочисленная армия бодигардов ее бизнес-крыла сумела отстоять (что немаловажно в армянских реалиях) полученные голоса во время их подсчета. В итоге «процветающие» обзавелись второй по численности фракцией в Национальном собрании и в определенный период  времени располагали несколькими портфелями в кабинете министров, губернаторскими креслами и должностями мэров, в том числе во втором по величине городе Армении Гюмри.

Бунт процветающих

Весь этот внушительный потенциал с октября оказался направлен на подрыв конституционных преобразований Сержа Cаргсяна. С «Процветающей Арменией» по этому вопросу активно солидаризировались две другие парламентские «вневластные» партии: Армянский национальный конгресс, руководимый первым президентом Армении Левоном Тер-Петросяном, и партия «Наследие», лидер которой, Раффи Ованнисян, составил довольно серьезную конкуренцию Саргсяну на последних президентских выборах 2013 года.

Нарастающий вал оппозиционного движения стал, видимо, серьезно тревожить власти, и они решились на ответные меры. В феврале, после соответствующего выступления Сержа Саргсяна на заседании исполнительного совета правящей Республиканской партии, на лидера «Процветающей Армении» Гагика Царукяна и его ближайшее окружение были спущены фискальные и правоохранительные структуры, а вся государственная пропагандистская машина принялась смаковать щекотливые эпизоды из биографии олигарха.

Партнеры Царукяна по бизнесу и партии, которые рассматривали свою политическую деятельность лишь как гарантию отсутствия проблем в деятельности коммерческой, сразу же осознали, что правила кардинально изменились и теперь следует, наоборот, как можно сильнее дистанцироваться от всякого рода политических движений. Буквально за несколько дней парламентская фракция «Процветающей Армении» сократилась на треть, а те ее члены, кто занимал сколь-нибудь заметные должности в системе госуправления, заявили о выходе из партии. Вскоре со своего рода повинной перед Саргсяном предстал и Гагик Царукян, заявивший о том, что слагает с себя обязанности руководителя партии, прекращает любую политическую деятельность и отныне сосредоточится исключительно на бизнесе, благотворительных проектах и общественной работе на посту председателя Национального Олимпийского комитета.

Таким образом, в течение недели партия «Процветающая Армения» утратила какое-либо значение в армянской политике. Такой крах был изначально предопределен целым рядом причин, но интереснее определить, чем было вызвано решение «Процветающей Армении» пойти ва-банк из-за конституционных реформ. И почему именно за этот демарш Серж Саргсян решил столь жестко наказать новоявленных карбонариев?

Конец ротации

Очевидно, рискованное решение созрело отнюдь не в недрах партии «Процветающая Армения». Реформа Конституции не могла так сильно ударить по интересам Гагика Царукяна или его однопартийцев, чтобы ради этого они рисковали своими бизнес-интересами. А вот интересы и дальнейшие перспективы реального руководителя «Процветающей Армении», экс-президента Роберта Кочаряна, видимо, оказались настолько серьезно ущемлены, что ему пришлось пустить в дело свой главный политический ресурс. Поэтому логично будет рассматривать баталии вокруг конституционных реформ именно как противостояние Кочарян – Саргсян.

На протяжении многих лет им прекрасно удавалось сотрудничать. Благодаря умению действовать в связке тандем Кочарян – Саргсян добился командных постов в Арцахе (Нагорном Карабахе), а потом опять же тандемом они благополучно телепортировались на руководящие должности собственно в Армении. После чего главная их задача заключалась в том, чтобы перекрыть собой все политическое пространство: распределить между собой внешнеполитические связи, контролировать весь спектр внутренней политики, как во властных структурах, так и в оппозиционном лагере.

Делалось это по принципу ротации, и в первую очередь эта ротация касалась пребывания на президентском посту. Хотя принцип ротации действовал и в других сферах. Например, во внешней политике действующий президент тандема исполнял роль осторожного прозападного деятеля. А тот из тандема, кто в этот момент находился «в оппозиции», должен был олицетворять «однозначно прорусского» политика. Таким образом, тандем оставался непотопляемым независимо от того, что творилось в мире.

Теперь же работавшая без серьезных сбоев два десятка лет система оказалась разрушена до основания ее же отцами-учредителями. Очевидно, Кочарян в какой-то момент счел Саргсяна «нарушителем конвенции», согласно которой каждый из тандема должен был попеременно править по два срока – по действующей Конституции, таков максимальный срок непрерывного пребывания на должности президента Армении. И далее по кругу, вплоть до физической кончины одного из них. Переход же к парламентской модели открывал Саргсяну возможность без конца воспроизводить собственную, персональную власть и легально бессменно оставаться на самом верху властной пирамиды в качестве премьер-министра от победившей на парламентских выборах политической силы.

Такой расклад совершенно не входил в планы Роберта Кочаряна, и бывшие соратники сошлись в реальной (а не имитационной, как зачастую прежде) схватке. Победа в ней Саргсяна сегодня не вызывает сомнений, но он пока не спешит приступить к реализации своей программы и предпочитает провести цикл консультаций с руководством большинства значимых и не очень политических сил страны, чтобы заручиться их поддержкой или как минимум нейтралитетом перед референдумом по новой Конституции. Подобное промедление связано с тем, что Армения весьма восприимчива к сигналам из внешних центров силы, поэтому хочет продемонстрировать этим центрам, что вокруг конституционной реформы складывается общественный консенсус и никаких эксцессов в Армении, которые цепной реакцией могут взбудоражить и без того неспокойный регион, ждать не следует.

Источник: Московский центр Карнеги

Ссылка: http://carnegie.ru/2015/04/03/ru-59637/i5h3