Конец эпохи пустословия: как происходит разделение экономики и морали

Миллениалы переживают серьезный кризис: прежние истины, образ жизни и идеологии, на которые они полагались, исчезли. Ушло время, когда статус обеспечивался шаблонным морализаторством и правильным языком.

Множество рабочих мест исчезло мгновенно. Материальная экономика, основанная на управлении, сталкивается с вызовами автоматизации и изменениями в сторону более традиционных ценностей, таких как семья и труд. Эти изменения могут обернуться благом для многих, хотя и негативными последствиями для небольшого числа людей.

Экономика миллениалов, которая была основана на принципах «добродетели», обеспечивала успешным представителям доступ к высокопрофильным должностям в различных сферах, таких как технологии и финансы. Эти успешные люди стали частью глобализированной экономики, созданной предыдущими поколениями, поскольку другие пути к стабильной жизни были закрыты. Некоторые смогли успешно адаптироваться к новым условиям, но многие оказались в сложной ситуации.

Новая экономическая и политическая модель предполагает восстановление достоинства тех, кто не находился в традиционных управленческих ролях. Люди стремятся к возможностям, которые позволят им платить меньше налогов и избежать зависимости от управляющей касты. Эти изменения вызывают надежду и могут стать началом чего-то нового.

Работа, основанная на добродетели, утратила свою привлекательность, а миллениалы начинают по-другому говорить о ней. Формулировки о вкладе в общество теперь вызывают лишь недоумение. Например, журналист и корпоративный консультант Сэм Венис делится своим разочарованием: «Я больше не верю в концепцию «вклада», и теперь мне гораздо приятнее использовать деньги, которые обращаются в корпоративной среде». Он пришел к выводу, что его работа не имеет духовного значения, что позволяет ему воспринимать её как сделку и сосредоточиться на своем творчестве.

Среди миллениалов всегда можно выделить две группы: одни сохранили веру в идеалы хипстерского движения начала 2000-х, а другие — это карьеристы, успешно маневрирующие в профессиональной среде.

Экономический кризис 2008 года стал переломным моментом для старших миллениалов, разрушив привычные представления о жизни их родителей. Им была предложена возможность стать морально превосходящими, хотя реальность была иной: доходы падали, а многие оказались в долговой яме. Успешные среди них продолжали верить в прогресс, а те, кто не смог этого добиться, начали надеяться на новые возможности.

Интересно было бы проследить за изменениями в социальных сетях миллениалов с середины 2000-х до 2025 года. Эти 20 лет демонстрируют переход от аполитичности к ясному скептицизму, реалистичному взгляду и даже оптимизму, которого никогда не было.

Социальные сети для старших миллениалов стали площадкой для демонстрации личных успехов и страхов, создавая противоречивый образ успешного и уязвимого человека одновременно.

В «экономике добродетели» не нашлось места для тех, кто выбрал другие пути, такие как фермерство или малый бизнес, которые не предполагают онлайн-публичности. Некоторые из них могут наслаждаться крахом этой экономики и возрождением более материальных ценностей.

Тем не менее, для многих, особенно в богатых округах Вашингтона, реальность оказывается жестокой. Друзья, которые успешно адаптировались к изменениям, сталкиваются с безработицей и неактуальностью. Ритуальные слова уже не работают, и прогрессивные идеи больше не интересуют.

Хотя будущее неопределенно, оно может принести как позитивные изменения, так и новые вызовы. Существует вероятность, что многие рабочие места будут автоматизированы, оставив лишь слабую нить, удерживающую общество.

2025 год стал временем осознания, насколько непрочной и деморализующей была прежняя эпоха для многих. Это понимание должно стать основой для изменений, а не затушевываться новыми иллюзиями. Мы находимся на грани конца экономики морального превосходства и медленного осознания того, что реальные ценности находятся в общинах, которые долгое время считались недостойными.

Источник