«Государство не туда смотрит». В Казахстане идея пополнить казну за счет повышения НДС встречает сопротивление

Объявленные правительством Казахстана меры по поднятию НДС и снижению порога для его уплаты вызвали недовольство среди бизнесменов, которые опасаются, что это может привести к краху многих малых бизнесов.


Экономисты предупреждают о возможном росте инфляции и других негативных последствий. Какие мотивы стоят за предложением поднять ставку НДС и как это может затронуть широкий круг граждан, а не только бизнес? На эти и другие вопросы отвечает Азаттык Азия.

«Мы на грани: все, тушите свет»

Ольга Бутко, основательница частного детского сада «Дочки-сыночки» в Алматы, рассказала, что с начала года они получили два уведомления от поставщика молочной продукции о повышении цен. В условиях девальвации национальной валюты, когда тенге потерял 17 процентов за год по отношению к доллару, подорожали основные товары, коммунальные услуги и чистящие средства.

— Прошлый год прошёл в ноль для детского сада. Мы просто не смогли покрыть расходы из-за роста цен, — объясняет Ольга. — Затрудняюсь объяснить, почему сейчас родительская плата составляет 180 тысяч тенге в месяц. Наши педагогические кадры требуют достойной зарплаты, а детям необходим режим и качественное питание. Нужен был рост на 15 тысяч, чтобы покрыть убытки, но теперь, вероятно, придётся поднимать на 40-60 тысяч!

Как говорит Бутко, повышение НДС может оказать ощутимое влияние на стоимость образовательных услуг, которые в настоящее время освобождены от этого налога.

Что такое НДС?

Налог на добавленную стоимость (НДС) представляет собой косвенный налог на часть добавленной стоимости товара или услуги, которая образуется в процессе их производства. НДС начисляется на разницу между ценой покупки и ценой продажи товара.

В Казахстане НДС платят предприятия с оборотом свыше 78 миллионов тенге в год. Текущая ставка составляет 12 процентов.

Госучреждения, фирмы, использующие специальные налоговые режимы, а также производители сельскохозяйственной техники и лекарства освобождены от уплаты этого налога.

Экспортёры пользуются нулевой ставкой НДС, так как Казахстан в основном экспортирует сырьевые товары, такие как нефть и металлы.

Тем не менее, даже садики уже сейчас платят за товары и услуги с учетом НДС.

Бутко также беспокоится о возможном росте цен на аренду помещений, что составляет треть всех расходов. В настоящее время арендодатели, как и многие маленькие компании, используют упрощённую систему налогообложения, выплачивая около 3% от дохода.


Предлагаемая правительством налоговая реформа включает в себя снижение порога для постановки на учет по НДС до 15 миллионов тенге и увеличение ставки до 20%. Ольга считает, что такая реформа приведет к отмене льгот для арендодателей, что заставит их повысить арендные ставки. Это будет тяжелым ударом для детского сада, который и так восстанавливается после пандемии COVID-19.

Информация о планах повышения НДС была озвучена в конце января. В Кабмине пояснили, что эта мера является вынужденной: казна не получает достаточные налоговые поступления, а дефицит бюджета растёт. Для его покрытия правительство вынуждено заимствовать из Национального фонда, созданного для будущих поколений, но который уже активно используется в постпандемийные годы. В 2024 году, например, из Нацфонда было изъято рекордные шесть триллионов тенге, при этом общие расходы бюджета составили 24 триллиона тенге.

Повышение НДС рассматривается как простой способ пополнения бюджета, однако эксперты ожидают, что многие малые предприниматели начнут дробить свои бизнесы, оформляя их на родственников или уходя в тень.

На детский сад «Дочки-сыночки» дробление не сработает. Ольга создала его 15 лет назад, стремясь предоставить своим детям лучшее образование. Сад работает без государственной помощи, и, несмотря на все усилия, так и не смог стабильно стать на ноги.

— В любой другой стране я могла бы считаться частью среднего класса с успешным бизнесом. Но сейчас мы на грани: всё, тушите свет. Хотя наш сад не является плательщиком НДС, мы уже сейчас оплачиваем его за своих контрагентов. Если новая ставка НДС будет введена, нам, возможно, придётся закрыться, — говорит Бутко.

«Будет проще вообще ничего не делать»

Министр национальной экономики Серик Жумангарин, представляя параметры налоговой реформы, заявил, что это не просто механическое повышение, а попытка оздоровить экономическую систему. Он также отметил, что в ответ на критику правительство готово предложить некоторые уступки, такие как отмена социального налога и обязательных взносов на пенсионное обеспечение.

Однако Гульбану Майгарина, владелица сети ресторанов Lanzhou, уверена, что эти меры не спасут бизнес. Она открыла первый ресторан семь лет назад, и теперь их число достигло десятков. С ухудшением экономики, вызванным девальвацией тенге, они уже сталкиваются с серьезными проблемами — и это еще до запланированного повышения НДС.

— С оборотом в 20 миллионов тенге я уже в минусе с арендой 4 миллиона. Сегодня одна из франчайзи сообщила, что её оборот упал до 17 миллионов, она не может платить долги и собирается закрываться, — делится Майгарина. — Снаружи кажется, что рестораны полны, но у нас низкомаржинальный бизнес. Даже небольшое падение на 20% может привести к убыткам.

Майгарина одной из первых открыто выразила протест против повышения налога. Она уверена, что это негативно скажется на общественном питании, так как большинство ингредиентов закупаются у мелких поставщиков, и нет возможности вернуть НДС. В результате рестораны окажутся в сложной ситуации, а сотни тысяч людей, работающих в малом бизнесе, могут потерять свои рабочие места.

— Малый бизнес составляет всего 5% налоговых поступлений, но обеспечивает 70% занятости. Если налог увеличится, предприниматели будут готовиться к закрытию и снижению оборотов. Проще будет ничего не делать, уйти в найм или подрабатывать частным извозом. Останутся только те, кто уйдёт в тень и будут работать за наличные, не оформляя чеки. Это создаст условия для коррупции!

Майгарина сейчас находится в США, где планирует запуск Lanzhou с привлечением американских инвесторов. В Казахстане её команда вынуждена оптимизировать расходы, переводя административный персонал на удалённую работу.

— Мы планируем закрыть несколько неэффективных точек, потому что с новым налогом они просто погибнут. Я не собираюсь работать в серую и против этого, — говорит она. — Большинство наших ресторанов — это партнерские точки. Они не смогут развиваться и расширяться.

«Цены взлетят»

Жулдыз Кожаханова, основательница компании Galamilk, специализирующейся на производстве козьего молока, считает, что налоговая реформа в предложенном виде негативно скажется на стартапах. Её ферма, основанная шесть лет назад, использует налоговые льготы, но новый проект по производству косметики из сыворотки козьего молока может столкнуться с серьезными трудностями.

— Это направление не приносит прибыли. Мы вкладываем личные средства и работаем в убыток, — объясняет Кожаханова. — Мы не можем конкурировать с иностранной косметикой из-за высокой себестоимости. Мы могли бы перенести производство в Китай или Корею, но хотим развиваться здесь. Если перейдем на НДС, цена нашего продукта вырастет, а нам нужно также вкладываться в маркетинг и развитие.

У молодой компании нет кредитной истории, так что льготные займы ей недоступны. Если правительственная реформа будет принята в текущем виде, налоговая нагрузка на малый бизнес может возрасти в десятки раз, предупреждает предпринимательница. Это потребует сложной бухгалтерии и выставления электронных счетов. При этом падение покупательной способности населения может сделать её продукцию невостребованной.

Кожаханова настаивает на том, что для стартапов необходимо сохранить налоговые льготы, чтобы начинающие бизнесмены могли развиваться и увеличивать обороты, выплачивая заработные платы.

«Ситуация становится все более острой»

Малый бизнес в Казахстане активно выступает против предложенной реформы, обращаясь в СМИ, публикуя расчёты и показывая, как планы правительства могут уничтожить малые предприятия и оставить тысячи семей без средств к существованию. В стране запущены две петиции с требованиями не повышать НДС и не снижать порог по налогу.

5 февраля владельцы маленьких магазинов в Костанае пришли в Палату предпринимателей, чтобы выразить протест против реформы, считая, что предложенные меры могут привести к закрытию их торговых точек.

На следующий день вице-премьер Жумангарин заявил, что налоговая реформа «никаким образом» не затрагивает магазины у дома и другие мелкие предприятия.

«Они как работали с пределом в 2,4 миллиарда по совокупному годовому доходу и платили 4 процента, так и будут платить. Реформа касается узкого круга бизнеса, который раздробился», — пояснил он.

На встрече с бизнесом президент Касым-Жомарт Токаев отметил, что реакция на планы повышения налога была достаточно острой.

«Я подчеркиваю, что работа правительства должна продолжаться с учетом мнений всех сторон — бизнеса, общественности, экспертов. В этом году мы должны прийти к решению», — заявил Токаев.

«Ранее я не высказывался, так как каждое слово могло восприниматься как указание, но сейчас хочу сказать, что ставка по НДС должна быть дифференцированной», — добавил он.

Всего за 10 дней до этого на заседании правительства президент поддержал реформу, назвав её необходимой для уменьшения трансфертов из Нацфонда.

Дефицит бюджета — это многолетняя проблема властей Казахстана, усугубившаяся во время пандемии COVID-19, из-за чего правительство было вынуждено обращаться к Нацфонду.

Правительство ставило цель увеличить активы Национального фонда Казахстана до 100 миллиардов долларов к 2030 году. К декабрю 2024 года они составили 60,8 миллиарда. Изъятия из бюджета в прошлом году превысили доходы от продажи сырья.

Международный валютный фонд в 2024 году отметил, что Казахстан чрезмерно полагается на средства Нацфонда для покрытия дефицита бюджета, что увеличивает риски для экономики. МВФ призвал власти более реалистично подходить к планированию бюджета и провести налоговую реформу.

«Если в Казахстане отменить некоторые налоговые льготы и повысить ставки, можно будет дополнительно получить около 2 триллионов тенге. Если же повысить ставку НДС, то ещё 2 триллиона тенге», — заявил на пресс-конференции старший экономист МВФ Дина Хэн.

К каким последствиям может привести повышение НДС?

Через четыре месяца после объявления реформы, по предварительным оценкам Министерства национальной экономики, в 2026 году бюджет может получить дополнительно 7,5 триллиона тенге. Для сравнения, в 2024 году налоговые поступления составили всего 12,3 триллиона.

Экономист Марат Каирленов приводит данные, согласно которым потребительские расходы в Казахстане в 2023 году составили 21 триллион тенге, что означает, что в среднем каждый гражданин тратил около 1,1 миллиона тенге в год.


— В 2024 году мы ожидаем, что потребительские расходы достигнут 23,5 триллиона тенге. Если из этой суммы изъять 7,5 триллиона, это приведёт к падению реальных доходов граждан. Уровень жизни снизится на 31% или более. Учитывая, что 50% расходов уже уходит на еду, при падении уровня жизни эта доля возрастёт до более чем 70%. Мы можем оказаться на уровне стран Африки южнее Сахары по уровню бедности, — делится прогнозами директор консалтинговой компании Ulagat Consulting Group.


— Если общий потребительский спрос падает, экономическая активность снижается, возрастает социально-политический риск. Инвесторы начинают выводить свои капиталы. По итогам 2024 года мы можем увидеть рекордно низкий уровень инвестиций, который составит 14% к ВВП, что будет хуже, чем в 2023 году, когда этот показатель был 14,8%. Это негативно скажется на тенге из-за оттока капиталов, — уточняет эксперт.

Каковы примеры стран, повысивших НДС?

Практика стран, которые повышали НДС, показывает: цены после этого растут, что увеличивает нагрузку на граждан с низкими доходами и ухудшает финансовые показатели бизнеса.

Германия, ведущая экономика в ЕС, повысила НДС в 2007 году с 16% до 19%. Эксперт Изабель Клокке из Союза налогоплательщиков Германии в интервью с Deutsche Welle в 2018 году отметила, что это привело к росту цен на многие товары и услуги, что особенно ударило по людям с низкими и средними доходами. Инфляция в Германии перед повышением НДС в 2006 году составила 1,5%, а после — 2,3% в 2007 году и 2,6% в 2008 году.

Южноафриканская Республика подняла ставку НДС в 2018 году на 1% — с 14% до 15%. Исследование, проведенное институтом экономической справедливости в Йоханнесбурге, показало, что увеличение налога негативно сказалось на доходах бедных и малообеспеченных домохозяйств, а также подорвало императивы по сокращению бедности и неравенства. 55% населения ЮАР относятся к категории бедных.

В 2020 году в Саудовской Аравии НДС был повышен с 5% до 15%. Позднее исследование показало, что это привело к значительному сокращению показателей компаний в разных секторах: акционерный капитал сократился в среднем на 12%, общие доходы и чистая прибыль упали на 8% и 10% соответственно, в то время как общие расходы увеличились на 6%, а денежные средства сократились на 7%. Авторы исследования подчеркнули необходимость тщательного анализа и продуманных мер для достижения фискальных целей и экономической стабильности в рамках налоговой реформы.

Казахстанская брокерская компания BCC Invest подсчитала, что в результате повышения НДС в Казахстане ожидаемая инфляция может вырасти на 4% в этом году.

Есть ли альтернативы повышению НДС?

Экономист Марат Каирленов считает, что у государства есть множество инструментов для увеличения доходов без повышения НДС. Он предлагает обратить внимание на квазигосударственный сектор, где накопилось много вопросов к качеству управления государственными холдингами.

Ещё одним направлением может стать таможня: разница между данными Казахстана и Китая по импорту товаров нарастает. В 2023 году, согласно данным госкомитета, Казахстан импортировал товаров на 15,4 миллиарда долларов, в то время как таможенные органы Китая сообщили, что экспорт в Казахстан составил 24,7 миллиарда долларов, что является историческим рекордом.

Кроме того, необходимо вернуть незаконно выведенные активы. За последние два года государство сообщило о возвращении около двух миллиардов долларов, однако по оценкам, из Казахстана было выведено около 200-300 миллиардов долларов.

— Отношения с крупными сырьевыми компаниями также требуют внимания. Существует мнение, что они недоплачивают налоги. В частности, это касается крупнейших нефтегазовых месторождений и горнодобывающих компаний. Налоговая нагрузка на них, по сравнению с индивидуальными предпринимателями, значительно ниже, и за последние 10-15 лет они получили большие субсидии. Государство не должно игнорировать эти аспекты, — резюмирует Марат Каирленов.