Как Китай стал ключевым партнером Таджикистана в сфере безопасности

За последние несколько лет Китай значительно усилил свою роль в обеспечении безопасности Таджикистана. Это связано с двумя ключевыми факторами: укреплением власти режима Эмомали Рахмона и ослаблением влияния России в регионе. Сокращение российских военных сил и растущая непредсказуемость Москвы как гаранта стабильности ставят под сомнение ее статус основного партнера Душанбе в вопросах безопасности, что Китай активно использует.

Сотрудничество с Таджикистаном стало для Китая экспериментальной площадкой для апробации собственных моделей обеспечения безопасности за границей. В этом контексте стоит отметить ряд инициатив, включая инвестиции Huawei в видеонаблюдение, поставки военной техники и совместные учения.
Рост китайского присутствия совпал с внешнеполитическими кризисами, после 2011 года обе страны начали воспринимать Сирию как источник угроз. Вывод войск НАТО из Афганистана в 2021 году усилил опасения относительно дестабилизации региона, что подтолкнуло к расширению сотрудничества и координации действий.

Важно отметить, что обе стороны выказывают явное желание сотрудничать, и неправильно было бы утверждать, что Китай навязывает Таджикистану свое присутствие. Наоборот, именно Душанбе определяет масштабы и характер двусторонних отношений.

Режим Рахмона осознает серьезность региональных угроз. В 2021 году таджикское МВД обратилось к Китаю с просьбой профинансировать строительство нового военного объекта в Ваханском коридоре на границе с Афганистаном. Кроме того, подавление внутреннего недовольства, проявившегося в беспорядках в Горно-Бадахшанской области в 2022 году, остается одним из приоритетов силовых структур, которые активно используют поддержку Китая для контроля над ситуацией в стране.

Причины поддержки Китая Таджикистана

Китай поддерживает Эмомали Рахмона, правящего с 1992 года, поскольку рассматривает его как надежного партнера в условиях кризисов. Таджикистан, будучи самой бедной страной Центральной Азии с неразвитыми вооруженными силами и протяженной границей с Афганистаном, подвержен рискам со стороны террористов. В 2014 году Си Цзиньпин предупреждал, что после ухода США из Афганистана террористы могут проникнуть в Центральную Азию.

Китайские граждане уже не раз становились жертвами исламистских атак. В декабре 2022 года в Кабуле боевики убили пятерых граждан Китая, а в Пакистане с 2021 года произошли многочисленные нападения на китайцев. Эти угрозы стали причиной для Пекина расширить программу помощи Таджикистану в сфере безопасности, хотя Россия пока еще остается основным поставщиком в этой области.

Визиты, соглашения и встречи

В июле 2024 года Си Цзиньпин посетил Душанбе с государственным визитом, подчеркивая важность углубления сотрудничества в области безопасности для обеих стран. Президент Рахмон также поддержал эту идею.

Регулярные высокопрофильные встречи и новые соглашения в области безопасности и технологий свидетельствуют о нарастающей институционализации двусторонних отношений. В их основе лежат три сотни документов, охватывающих практически все аспекты сотрудничества, включая соглашения в рамках Шанхайской организации сотрудничества (ШОС).

Ключевыми двусторонними соглашениями являются соглашения о сотрудничестве в правоохранительной сфере (2002) и борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом (2003). В 2024 году Пекин и Душанбе подписали Договор о всеобъемлющем стратегическом партнерстве, который поднял уровень их отношений на новый уровень.

С 1992 по 2003 год прошло не менее 117 встреч таджикско-китайского формата по вопросам безопасности, и эта тематика продолжает обсуждаться на различных уровнях.

Обучение и совместные учения

Китай активно занимается подготовкой таджикских силовиков. Эксперт Нива Яу составила список тренингов, проведенных совместно китайскими и таджикскими ведомствами, из которых 15 из 21 были организованы Министерством общественной безопасности Китая до 2021 года.

Кроме того, в октябре 2024 года делегация из Университета уголовной полиции Китая провела в Душанбе тренинг для 27 сотрудников таджикского МВД по следственным действиям и борьбе с терроризмом. Таджикские сотрудники также проходили обучение в Китае.

Таджикистан участвовал в 19 из 36 военных учений, проведенных Китаем с Центральной Азией в 2002–2023 годах, и с 2023 года стороны договорились проводить совместные антитеррористические учения не реже чем раз в два года.

Увеличение учений связано с опасениями Душанбе по поводу возможного проникновения боевиков через афганскую границу, а также внутренних рисков, таких как волнения. Хотя власти утверждают, что борются с терроризмом, на самом деле политическое насилие в стране в основном вызвано внутренними конфликтами, и обмен опытом с китайскими коллегами оказался полезен в подавлении оппозиции.

Военные базы, патрули и операции

Доказательством тесных связей между Душанбе и Пекином является сеть китайских объектов в Таджикистане. В 2016 году была создана первая за пределами Китая база Народной вооруженной милиции в Горно-Бадахшанской области. Она может разместить до 500 человек и оборудована вертолетной площадкой.

В 2023 году университет Ланьчжоу открыл метеостанцию в южной части Таджикистана, которая может использоваться для отслеживания перемещений боевиков. Это поднимает вопросы о реальных целях проекта, так как университет имеет связи с оборонной промышленностью Китая.

Тем не менее, таджикская сторона часто сама инициирует просьбы о расширении китайской помощи. Например, в рамках ШОС обсуждалась возможность открытия второго контртеррористического центра в Центральной Азии, и Рахмон в интервью в 2024 году заявил, что считает это справедливым, учитывая, что Таджикистан находится на передовой борьбы с наркоугрозой.

Китай не только создал ряд объектов в Таджикистане, но и активно сотрудничает с таджикскими властями на границе. Граница длиной 494,4 км была демаркирована в 2011 году, и охраной занимаются Народная вооруженная милиция и Народно-освободительная армия Китая. В 2014 году более 5 тысяч сотрудников с обеих сторон провели операцию, завершившуюся арестом 38 наркоторговцев, и совместные патрули проходили в 2017 и 2019 годах, что приносит пользу обеим сторонам и укрепляет таджикский потенциал.

Поставки и строительство

Китай также начал поставки вооружений Таджикистану, что ранее было прерогативой России. С 1991 года 90% вооружения поступало из РФ, но в последние годы ситуация меняется. В период с 1991 по 2006 год китайские власти выделили таджикскому Минобороны помощь в размере не менее $10 млн. На военных парадах все чаще можно увидеть китайские образцы техники, такие как бронеавтомобили и снайперские винтовки.

Особое внимание уделяется строительству объектов для силовых структур Таджикистана, о чем свидетельствуют высокопрофильные церемонии открытия с участием министров и посла Китая. Это подчеркивает важность сотрудничества для обеих сторон.

Цифровые технологии и видеонаблюдение

Тесное сотрудничество между военными и силовиками Таджикистана и Китая также несет в себе риски, связанные с зависимостью от китайских технологий. Китай стал лидером в сфере цифрового авторитаризма и инициировал проект Цифрового шелкового пути, в который включился и Таджикистан.

Проект «Безопасный город», запущенный в Душанбе при поддержке Huawei в 2013 году, включает установку 870 камер видеонаблюдения. Huawei контролирует более 70% телекоммуникационного рынка Таджикистана и подписала соглашение о развертывании 7,6 тысяч станций сотовой связи по всей стране.

Китайские технологии также позволяют таджикским властям мониторить интернет-трафик. В 2016 году был создан Единый коммутационный центр, который обеспечивает контроль за телефонными разговорами и интернет-деятельностью граждан. Это позволяет правительству следить за действиями населения и отключать связь в кризисные моменты.

Проникновение китайских технологий в ключевые сферы предоставляет Пекину доступ к информационным сетям Таджикистана. Правительство, возможно, осознает риски, но стремится привлечь новые инвестиции, что демонстрирует активное сотрудничество с китайскими технологическими компаниями.

Горно-Бадахшан как пример

С 2013 года Китай поставляет видеокамеры в Горно-Бадахшан, где власти стремятся установить контроль над различными этническими группами. Стабильность в этом регионе важна для Китая, так как здесь проходит единственный сухопутный транзитный маршрут между двумя странами.

Таджикская элита заинтересована в росте китайских инвестиций в этот богатый полезными ископаемыми регион, особенно в литий, используемый в производстве электромобилей. В августе 2024 года министр промышленности объявил о строительстве завода по производству лития в Ишкашиме при поддержке китайских инвесторов.

Однако добыча полезных ископаемых осложняется отсутствием инфраструктуры и социальных конфликтов. В ноябре 2021 года в Хороге и Рушане вспыхнули протесты, вызванные убийством местного жителя. В ответ таджикские власти установили камеры видеонаблюдения для обеспечения «порядка и безопасности».

ШОС служит важным инструментом влияния на таджикскую правовую систему, предоставляя платформу для согласования подходов к информационной безопасности. Страны стремятся к единству позиций по ключевым вопросам, как это было на Международном конгрессе депутатов в октябре 2024 года в Китае, где таджикская сторона проявила интерес к совместной борьбе с экстремизмом.

Заключение

За последние два десятилетия Китай значительно расширил свое присутствие в Таджикистане, применяя разные инструменты — от финансовой и технологической поддержки до военного сотрудничества. Таджикистан служит для Пекина пилотным проектом, где тестируются механизмы влияния, которые могут быть масштабированы в другие страны региона.

Сотрудничество с таджикскими властями уже привело к интеграции китайских технологий, что демонстрирует, как КНР поддерживает дружественные авторитарные режимы. Несмотря на растущую зависимость, таджикская сторона продолжает определять направления китайской помощи, что позволяет режиму Рахмона эффективно подавлять оппозицию и контролировать ситуацию в стране.