«Разрешите мне дышать». В Казахстане суд запретил автору сатирического паблика все, чем он жил

Суд, рассматривающий дело Темирлана Енсебека, проходил в небольшом зале, где прокурор, явно раздраженный, гневался на журналистов и немногочисленных зрителей (многие желающие так и не попали на заседание) и просил судью ограничить свободу Енсебека на 5 лет и запретить ему практически все, что только возможно.

Судья удовлетворила требования прокурора – в ближайшие годы сатирик и активист будет лишён возможности заниматься привычной деятельностью, сообщает Республика.

Журналист Данияр Молдабеков рассказывает о том, какие именно ограничения были наложены на создателя Qaznews24, о поведении прокурора, двух разных экспертизах и одинаковых протоколах допроса свидетелей, подготовленных специально для «Республики».

Какие ограничения наложены на Енсебека?

Енсебека обвиняли по статье 174 Уголовного кодекса за разжигание межнациональной розни из-за его поста под заголовком: «Казахстанские рэперы записали жёсткий ответ Тине Канделаки».

К посту был прикреплён трек “Йоу, орыстар”, автор которого, по информации полиции, был объявлен в розыск. При этом Енсебек не имеет никакого отношения к созданию этой песни, что неоднократно подчеркивала защита на суде.

«Канделаки обвинила Казахстан в вытеснении русского языка, назвав проявления нацизма. Это вызвало возмущение казахского народа. На следующий день, когда все были в гневе, я опубликовал шутливый пост, и в нём нет оскорблений», — так пояснил Енсебек свои действия на суде.

Однако прокуратура придерживается другого мнения.

«Осознавая неправомерность своих действий и желая оскорбить национальное достоинство, имея аудиторию более 34 тысяч подписчиков, он опубликовал пост с заголовком “Казахстанские рэперы записали жёсткий ответ Тине Канделаки”, — зачитал 9 апреля прокурор Дидар Кабаев.



На третий день, 11 апреля, в Наурызбайском районном суде начались прения сторон. Прокурор Кабаев запросил для Енсебека 5 лет ограничения свободы и обширный список запретов.

Судья Бейнегуль Кайсина учла требования обвинения в своём решении.

Сатирику, блогеру и активисту был запрещён доступ ко всему, что было частью его жизни. Теперь Темирлану Енсебеку запрещено заниматься общественно-политической деятельностью.

Конкретные ограничения выглядят так:

• участие в конференциях, дебатах, телемостах, телевизионных передачах, круглых столах, семинарах и других публичных мероприятиях;


• организация и участие в собраниях граждан, кроме поминальных;


• участие в забастовках;


• участие в мирных митингах, демонстрациях и шествиях;


• вступление в общественные организации, политические партии и религиозные группы;


• создание и участие в некоммерческих организациях и получение грантов;


• участие в благотворительной деятельности;


• волонтерская деятельность;


• инициирование и подписание петиций;


• создание и участие в массмедиа или онлайн-платформах;


• публикация и распространение материалов по социально-экономическим и общественно-политическим темам;


• проведение тренингов по гражданским правам;


• проведение онлайн-обзоров;


• дача интервью СМИ и блогерам;


• выход в онлайн по темам, не связанным с общественно-политической деятельностью;


• правозащитная деятельность и предоставление услуг в этой области.

Кроме того, у Енсебека конфискуют iPhone13 и ноутбук Apple, а также он должен выплатить 20 МРП и 841 тенге за экспертизу по его делу.

На суде Темирлан Енсебек отметил, что такие ограничения серьезно подорвут свободу слова в Казахстане.

«Эти санкции, озвученные прокурором, — это сильный удар по казахстанской журналистике и цензура. Мои коллеги будут бояться писать, делать расследования и карикатуры. Это негативно скажется на свободе слова в стране», — уверен Енсебек.

Прокурор в напряжении

Прокурор Дидар Кабаев явно не был доволен присутствием прессы и зрителей в зале.

10 апреля он попросил судью Кайсину выгнать меня из зала суда после того, как я тихо прокомментировал качество трансляции. Это произошло в момент, когда Енсебек, находившийся в СИЗО, снова выбросило из трансляции.

11 апреля Кабаев вновь пожаловался судье – на этот раз из-за того, что я улыбнулся, когда Кайсина зачитывала протокол допроса свидетелей.

«Прошу сделать замечание! Кто меня снимает без разрешения? Вы меня сняли без моего согласия?» — обратился прокурор в тот день к неизвестному лицу.

Стоит отметить, что судья Кайсина ранее запретила вести прямые эфиры, но разрешила снимать видео.

После этого он нервно спросил, кто ведёт телеграм-канал движения «Оян, Казахстан!», где было опубликовано видео с текстом: «Пока судья читает материалы дела, адвокат задаёт вопросы, прокурор сидит в телефоне».

Прокурор Кабаев объяснил, что смотрел в телефон, поскольку там хранились материалы дела.

Ошибки в протоколах допроса

11 апреля в Наурызбайском районном суде допросили свидетелей.

Мария Кочнева, девушка Енсебека, сообщила, что полицейские мешали ей снимать видео во время задержания, хватая её за руки.

«Я подошла с телефоном, и они окружили меня, схватили за руку. Они сняли чехол, но мне удалось удержать телефон. Я спрятала его и побежала в магазин. Также на меня давили, чтобы я удалила видео, но я сказала, что имею на это право», — рассказала Кочнева на допросе.



Енсебек на суде пояснил, что просил Кочневу снять на видео, как следователь собирался проводить обыск в её квартире без соответствующего постановления.

Полиция имела только постановление на обыск его места жительства, но не на квартиру его девушки, заявляет Енсебек.

Допросили свидетеля обвинения – 18-летнего Алихана Ержанулы, который был понятим во время задержания Енсебека. Многое свидетель уже не помнил.

Когда Енсебек спросил, помнит ли он, как следователи хватали его девушку Марию Кочневу, когда она собиралась снимать видео, Ержанулы ответил: «Да, это было». Второй свидетель обвинения не явился в суд.

Интересно, что протоколы допроса понятых оказались абсолютно идентичными, включая ошибки.

Адвокат Жанара Балгабаева представила эти протоколы суду на видео.

Тем не менее, прокурор Дидар Кабаев считает это нормальным, так как оба парня были свидетелями одного и того же события и поэтому не могли сказать ничего нового.

Две экспертизы

На суде были представлены две экспертизы. Одну провела Зиядам Абдулжанова, эксперт Межрегионального центра судебных экспертиз, а другую — Елена Навожилова, выпускница Литературного института имени Горького в Москве и магистр права.

Экспертиза Абдулжановой, на которой основывается обвинение, называлась психолого-филологической, однако на суде она отметила, что проводила исключительно филологический анализ. Психолога в центре в момент исследования песни “Йоу, орыстар” не было.

Это важно, поскольку из-за этого в экспертизе нет ответа на ключевой вопрос: «Может ли информация из исследуемой публикации повлиять на формирование негативного общественного мнения?».

«Это не входит в мою компетенцию, так как я не психолог», — заявила Абдулжанова.

Защита и сам подсудимый выразили сомнение в профессионализме Абдулжановой. Адвокат Енсебека Жанара Балгабаева отметила, что эксперт допустила грамматические ошибки.

«Это говорит о том, что эксперт либо не владеет языком, либо делала это намеренно», — добавила Балгабаева.

“Прошу отстранить эксперта. Она не может связать двух слов”, — сказал Темирлан Енсебек.

Экспертиза Навожиловой, заказанная защитой, была готова позже экспертизы, проведенной обвинением, но судья Бейнегуль Кайсина согласилась включить её в материалы дела.

Один из вопросов к Навожиловой: “Что именно говорится в представленном материале о русских?”

Ответ эксперта:

“Этот вопрос также относится к видеозаписи и содержащейся в ней рэп-композиции.

_

Как уже упоминалось, бранные и обсценные слова в ней не образуют синтаксических единиц, используются изолированно, как средства выражения. Перечислим осмысленные фразы – их очень мало: «не ебите мозг», «остановитесь», «когда говорите остановитесь, даже собака <…> понимает», «сколько можно вам говорить», «бабки старые, <…> когда на автобусе, не заёбывайте меня», «отвали», «не еби мозг». Все они передают одно и то же значение – ‘остановитесь, прекратите’, ‘не беспокойте’.

_

Образ надоедливых бабок в автобусе – метафора, ещё один художественный прием. С ним связан третий прием – гипербола («пах-пах-пах», имитация выстрелов, т.е. адресат надоел настолько, стал непереносим, что герой песни в него стреляет).

_

Основной адресат произведения – Тина Канделаки, а имплицитный адресат – «российские пропагандисты».

_

Побуждение ‘остановитесь, прекратите’, ‘не беспокойте’ адресовано им. О русских, поскольку используется антонимия, ничего не говорится (отсутствует пропозиция)”.

Тем не менее, Енсебека признали виновным и, как указано выше, наложили на него обширные запреты.

“Позвольте мне дышать, потому что такие ограничения – это как ошейник, который на меня надели. Я в таком шоке, что не могу говорить. Дайте мне возможность заниматься другой деятельностью, чтобы я мог работать. Я помню, что по этому приговору мне запрещают журналистскую, правозащитную и общественно-политическую деятельность”, — заявил Темирлан Енсебек в своем заключительном слове на суде.