«Ясно видно, кто лидирует, а кто играет второстепенную роль». Разговор о партнёрстве Центральной Азии с Китаем и Россией

В ходе визита китайского лидера Си Цзиньпина в Астану и саммита с участием президентов пяти стран Центральной Азии, Азаттык провел беседу с Кэтрин Путц, редактором издания The Diplomat, о стратегических интересах Пекина в этом регионе.

Центральная Азия на международной арене

Азаттык: В последние годы Центральная Азия значительно укрепила свои позиции в международной политике. Лидеры региона активно общаются со своими коллегами из США, Китая, России, Европейского Союза и Японии в формате С5+1. Европейские государства также проводят отдельные саммиты. Два года назад Китай пригласил президентов пяти стран в Пекин, а сейчас в Казахстане проходит второй такой саммит. Каково значение этого? Действительно ли Центральная Азия становится стратегическим регионом в контексте глобальной политики?

Кэтрин Путц: Центральная Азия всегда была стратегически важной, но ее значимость не всегда осознавалась на глобальном уровне. Соседи региона, конечно, понимают это, но в последние десять лет наблюдается рост группового формата, который позволяет странам взаимодействовать с Центральной Азией одновременно. Это создает возможности для регионального сотрудничества.

Такой формат общения позволяет внешним державам работать с регионом в целом, а не по отдельности с каждой страной, что упрощает заключение соглашений.

Центральная Азия, как ключевое звено в Евразии, получает все большее признание на мировой арене.

Азаттык: Увеличение интереса к региону связано с войной в Украине?

Кэтрин Путц: Я бы не связывала это напрямую с конфликтом, хотя некоторые инициативы, такие как С5+1, начались до войны, например, после аннексии Крыма. Однако, безусловно, война усилила важность этого формата.

Азаттык: С учетом нестабильности на Ближнем Востоке и санкций против России, некоторые эксперты утверждают, что Центральная Азия становится ключевым транзитным коридором для Китая в Европу. Является ли это основным фактором увеличения интереса Пекина к региону или существуют иные стратегические интересы?

Кэтрин Путц: Я вижу три ключевых интереса. Первым является диверсификация торговли. Китай, как правило, использует морские пути, но добраться до Центральной Азии по морю невозможно. Это выгодно Китаю, поскольку США не могут здесь вмешиваться. Путь через Евразию менее рискован, чем морская торговля в Индо-Тихоокеанском регионе, где сосредоточены основные порты Китая и где торговые пути контролируются союзниками США, что может создать трудности в будущем. Конечно, есть свои риски, но это часть общей стратегии диверсификации.

Второй интерес — это природные ресурсы, которые Центральная Азия может предложить, в том числе критически важные минералы. Третьим является безопасность: связи и инвестиции Китая в Центральной Азии помогают стабилизировать Синьцзян на западе страны. Эти три фактора способствуют активизации китайской деятельности в этом регионе.

Азаттык: До 2024 года Россия оставалась главным торговым партнером Казахстана, но в прошлом году Китай ее обогнал. Какую роль в укреплении связей с Китаем сыграл президент Токаев? Например, его видели на недавнем мероприятии в Москве рядом с Си Цзиньпином, активно беседующим с ним. Способствовало ли его обучение в Китае и работа там дипломатом этой динамике?

Кэтрин Путц: Россия продолжает быть важным торговым партнером Казахстана. Что касается Токаева, его биография, безусловно, играет свою роль. Я не могу сказать, что это единственный фактор, но знание китайского языка и понимание культуры Китая способствуют развитию отношений. Это важный аспект.

Однако важно помнить, что Токаев не должен быть единственным, кто отвечает за это. Необходимо, чтобы такая дипломатия внедрялась и в другие направления внешней политики. Но, безусловно, общение на родном языке с другим лидером — это преимущество.

Азаттык: Недавно New York Times процитировала утекший секретный документ ФСБ, в котором говорится о беспокойстве российской разведки по поводу растущего влияния Китая. Несмотря на публичные заявления о партнерстве, документ указывает на то, что Россия рассматривает действия Китая в традиционных зонах влияния как угрозу. Означает ли это скрытое соперничество между Россией и Китаем в Центральной Азии и на мировой арене?

Кэтрин Путц: Когда две крупные державы сосредотачиваются на одном регионе, конкуренция становится неизбежной. Вопрос в том, перерастет ли она в напряженность или конфликт. Влияние России и Китая на Центральную Азию изменилось, особенно на фоне войны в Украине. В нынешнем партнерстве между Россией и Китаем четко прослеживается, кто занимает лидирующую позицию, а кто второстепенную.

Китай уверенно демонстрирует свое лидерство, в то время как Россия не готова это признать. Пока Китай не делает это явным, обе страны могут поддерживать видимость дружеских отношений. Тем не менее, не удивительно, что ФСБ рассматривает это как потенциальную угрозу, поскольку это действительно так. Ранее Китай в основном сосредоточивался на инфраструктуре, но теперь он также начинает использовать политическую и культурную мягкую силу. По мере того как Центральная Азия открывается для глобальных отношений, влияние Китая будет расти в различных сферах. На данный момент Китай активно проявляет себя в Центральной Азии, и если его главный соперник — Россия, то спецслужбы рассматривают Китай как надвигающуюся угрозу. Это вполне нормально.

Азаттык: Стратегия Global South Китая включает укрепление связей с семью регионами, среди которых Ближний Восток, Африка, Латинская Америка, Тихоокеанский регион, Южная и Юго-Восточная Азия и Центральная Азия. Как, по вашему мнению, изменились действия Китая в области внешней политики в последние годы?

Кэтрин Путц: Эта тенденция начала формироваться с Пекинской олимпиады 2008 года. Китай начал активно представлять себя на мировом уровне и развиваться во всех сферах, включая Центральную Азию. Влияние Китая распространяется в основном через торговлю. Хотя по численности населения он не всегда является первым, его экономика занимает значительное место, и он обладает мощной производственной базой, что позволяет ему устанавливать связи по всему миру.

Эти связи могут привести к зависимости, но она двусторонняя — это касается не только Китая, но и его партнеров. Поэтому диверсификация становится ключевым направлением. Китай может не быть единственным партнером в каждом регионе, но установление связей с разными странами дает определенную степень безопасности. Также важно отметить, что стремление Китая быть значимым игроком на мировой арене — это характеристика его глобальной стратегии. Трудно отрицать, что Китай движется в этом направлении.

В данный момент можно сказать, что в любой точке мира можно увидеть влияние Китая. Поэтому очень важно эффективно интегрировать его в свою внешнюю политику. Также необходимо поддерживать отношения с Россией, что требует нахождения баланса между этими двумя державами. Это проявление многовекторной политики Казахстана, который не отказывается от любого партнера, а стремится к партнерству со всеми.

Развитие атомной энергетики

Азаттык: Эксперты утверждают, что на втором саммите «Центральная Азия — Китай» обсуждаться будут вопросы транспорта, энергетики, безопасности и зелёной экономики. На фоне подготовки к саммиту казахские власти объявили о том, кто будет строить атомные электростанции в стране. Первая будет возводиться при участии российского «Росатома», а за строительство второй, вероятно, возьмется китайская компания. Как вы на это смотрите?

Кэтрин Путц: Отношения между Казахстаном и Китаем будут только укрепляться, и Казахстан продолжит реализовывать выгодные для себя инфраструктурные проекты. Примером сбалансированного подхода могут служить атомные электростанции.

Недавно было объявлено о том, что первую станцию возводит «Росатом», но также упоминается возможность участия Китая во втором проекте. Это создает здоровую конкуренцию между двумя странами. Та страна, чей проект будет реализован успешнее, сможет повлиять на последующие проекты. Это очень тонкий баланс. Однако не все страны Центральной Азии могут позволить себе поддерживать такой баланс. Например, Туркменистан, который экспортирует 80% своего газа в Китай, оказался в зависимости от Пекина. Партнерство здесь не является диверсифицированным. Казахстан, напротив, пытается поддерживать баланс, как и Узбекистан. Возможности Кыргызстана и Таджикистана более ограничены, что может привести к более сильным связям с Китаем. Тем не менее, все страны региона стремятся к балансу.

Это особенно заметно в сложных ситуациях. Например, Пекин может попросить страны Центральной Азии о чем-то, что может вызвать недовольство. Россия ощутила это на себе во время войны в Украине. Хотя страны региона не поддержали войну открыто, они также не проявили жесткой критики. Каждое государство старается проводить свою независимую внешнюю политику. Думаю, что и с Китаем может наступить подобный «период испытаний».

Азаттык: Министерство энергетики утверждает, что решение было принято без политического влияния.

Кэтрин Путц: Скорее всего, любое министерство энергетики заявит, что в таких решениях нет политического подтекста. Однако внутренние обсуждения остаются неизвестными.

В мире есть другие страны с опытом строительства атомных станций, такие как Южная Корея и Франция. Но «Росатом» — это компания с большим опытом в этой сфере, поэтому выбор не удивителен. Кроме того, это решение, безусловно, имеет политическое значение. Трудно сказать, какой фактор оказался решающим. Можно только строить предположения.

Интересно, что две новости были озвучены одновременно: «первая станция — от России, вторая — ведутся переговоры с Китаем». Это может свидетельствовать о попытке сохранить политический баланс. Даже если нет четких доказательств, такой результат выглядит политически выгодно.

Почему сначала Россия, а затем Китай? Возможно, это объясняется историческими связями. Отношения с Россией более долгие и глубокие на институциональном уровне. Из исследований известно, что общественное мнение о Китае и России различается. Участие Китая вызывает больше беспокойства в обществе. Поэтому в решении о строительстве первой станции под руководством России, возможно, был политический расчет.

Это может быть «тактическим ходом», чтобы предотвратить опасения, что весь проект окажется в руках Китая. Тем не менее, это можно рассматривать как проявление политики диверсификации. Когда есть несколько потенциальных партнеров, зачем ограничиваться одним? Оба проекта могут быть реализованы одновременно, что создает интересную ситуацию, похожую на соревнование. Переговоры с Китаем еще не зафиксированы, но могут быть завершены на этой неделе.

Отношение к Китаю в Центральной Азии

Азаттык: Издание South China Morning Post сообщило, что как на Центральную Азию, так и на Китай оказывается внешнее давление, что вызывает интерес обеих сторон в развитии отношений. Кто, по вашему мнению, больше заинтересован в этом сотрудничестве — Китай или Центральная Азия?

Кэтрин Путц: Это партнерство выгодно обеим сторонам. Для Китая хорошие отношения с еще одним регионом мира повышают его глобальный имидж и влияние. Центральная Азия, будучи географически изолированной, имеет ограниченное количество соседей, поэтому ей выгодно развивать связи с Китаем в таких сферах, как торговля, транзит и туризм. Однако это также несет свои риски.

Нужно постоянно задаваться вопросом: «Кто получает выгоду от этих отношений?». На данный момент, скорее, элиты и бизнесмены в Центральной Азии извлекают максимальную выгоду. Насколько простой народ выигрывает от этого — вопрос открытый. Это зависит от того, как реализуются инвестиционные проекты: кто получает доходы, кто проводит строительные работы, какие компании нанимаются — все это имеет значение.

С учетом политической системы в Центральной Азии, будут группы, которые получат выгоду от этих проектов, но также могут быть те, кто ничего не выиграет. Это может привести к внутреннему социальному напряжению. Если простой народ не видит реальной пользы, а только элита, это может вызвать недовольство. Такую ситуацию никто не хочет. Поэтому важно, чтобы народ тоже получал достаточную выгоду от этого партнерства, иначе связи могут вызвать напряженность. Именно здесь проверяется баланс.

Азаттык: Кроме межгосударственных экономических отношений, наблюдается создание различных культурных объединений. Например, в Астане открылся филиал института, где учился Токаев в Пекине. Также казахские СМИ стараются распространять более положительную риторику о Китае. Существует ли за этим системная стратегия, направленная на изменение общественного мнения?

Кэтрин Путц: В Центральной Азии, включая Казахстан, существуют настроения, которые выходят за рамки простой подозрительности к Китаю. Можно спорить о том, насколько эти настроения обоснованы, но это реальность. Поэтому я думаю, что казахское правительство стремится смягчить образ Китая в регионе.

Узбекистан тоже работает в этом направлении, пытаясь представить двусторонние отношения как взаимовыгодные, чтобы избежать ощущения китайского доминирования. Это похоже на отношения между Китаем и Россией, где никто открыто не говорит о том, кто лидирует, но это всем понятно.

В Казахстане, как и в Китае, также очевидно, кто сильнее, даже если об этом не говорят. Реальная цель государства — сделать эти отношения привлекательными для населения, чтобы они воспринимали их в положительном ключе. Это работа на уровне PR, заранее проводимая для предотвращения возможных рисков в будущем.

Азаттык: Согласно опросу Central Asia Barometer, проведенному институтом Синопсис, 70% казахстанцев не верят, что китайские инвестиции создадут рабочие места в Казахстане. В Узбекистане, наоборот, 70% респондентов надеются на китайские инвестиции. Различается ли отношение стран Центральной Азии к Китаю и его влиянию? И как оно меняется?

Кэтрин Путц: На мой взгляд, за последние десять лет ситуация не значительно изменилась. Хотя правительства региона надеются на улучшение отношения народа к Китаю, реальных изменений не наблюдается. Например, изменения в земельном кодексе Казахстана в 2016 году не были правильно объяснены, что вызвало общественное беспокойство. Люди встревожены из-за последствий этого реформирования. Это показывает, что земельный вопрос вызывает серьезные опасения.

Это очень чувствительная тема. Земля воспринимается как общее наследие, что глубоко укоренено в исторической памяти народа. Поэтому основная проблема для лидеров стран региона заключается в неспособности правильно и открыто донести суть финансовых соглашений. Часто в межгосударственных договорах затрагиваются вопросы земельной собственности, но это остается за кадром. Народы против таких решений. Эти настроения за последние десять лет не сильно изменились.

Азаттык: Как, по вашему мнению, изменится влияние России и Китая на Центральную Азию в ближайшие десять лет?

Кэтрин Путц: Сложно сказать, что эти саммиты сразу изменят текущий баланс сил в регионе, но мы видим, что в последние годы такая формация становится стабильной и системной. Китай проводит второй президентский саммит со странами региона, в то время как США, в основном, взаимодействуют на уровне министров иностранных дел, и видно, что нынешняя администрация продолжит эту стратегию.

Постоянные встречи, даже если не меняют баланс сил, создают возможность для формирования долгосрочных отношений. Это инструмент, который позволяет зарубежным партнерам систематически работать с регионом и оценивать результаты своей политики. Одной из новых направлений политики США является освоение редких полезных ресурсов, что может расшириться в будущем. Это создаст дополнительные возможности для стран региона развивать свои интересы. В целом, чем больше партнеров привлечет Центральная Азия, тем лучше. Поэтому важно следить за развитием этих саммитов.