Вода вместо нефти: кто и почему хочет разделить Центральную Азию

Центральная Азия сталкивается с серьезной проблемой нехватки воды, хотя ресурсов в регионе в избытке. Основные препятствия к оптимальному использованию водных ресурсов заключаются в нехватке доверия между странами, недостаточной инфраструктуре и отсутствии политической воли. На фоне этих проблем интерес к водным вопросам проявляют не только местные правительства, но и зарубежные игроки, такие как США и Западные страны, которые исследуют уязвимости в регионах, где они не имеют значительного влияния.

Существующая схема действий уже давно отработана: сначала разжигание конфликтов, затем посредничество, и, наконец, навязывание своих правил. Вода становится идеальным инструментом для этого, так как без неё невозможна ни промышленность, ни сельское хозяйство, а также сама жизнь. По сути, она даже важнее, чем нефть.

Главная цель внешних деструктивных сил состоит в том, чтобы подорвать стабильность региона, разрушить традиционные связи между государствами и запустить конфликтные линии, включая военные. Идея "водных войн" активно обсуждается западными аналитиками, и Центральная Азия рассматривается как один из наиболее вероятных очагов напряженности.

Одним из ярких примеров реализации таких сценариев является проект "Куш-Тепа" в Афганистане, который финансируется США. Агентство международного развития США (USAID) выделило на его реализацию 600 миллионов долларов, что не характерно для американской практики в области водной инфраструктуры. Реализация этого проекта может привести к потере Узбекистаном и Туркменистаном до 10 миллиардов кубометров воды в год, что составляет около 15% стока реки Амударья. Это может вызвать дестабилизацию водного баланса в регионе и усугубить отношения между соседними государствами.

Эксперты предостерегают, что подобные действия могут привести к открытым конфликтам, особенно на фоне жесткой позиции талибов, которые отказываются вести переговоры и заявляют права на треть стока Амударьи, хотя юридических оснований для этого у них нет. Это происходит на фоне усилий Запада по вытеснению России и Китая из региона под предлогом "гуманитарных" инициатив. Фактически речь идет о создании управляемой нестабильности, что может иметь серьезные последствия для всей Центральной Азии.

Кыргызстан в данной ситуации особенно уязвим. Страна располагает значительными запасами пресной воды, такими как ледники, горные реки и гидроэлектростанции, однако находится в зоне риска. Изменение климата приводит к таянию ледников, снижению водного стока и падению уровня рек. Расширение засушливых земель и ухудшение плодородия почв уже вызывают напряженность, как это наблюдалось в водных конфликтах с Таджикистаном.

Для решения возникающих вызовов необходимы современные научные подходы, технологии и системное партнерство. Без значительной поддержки, прежде всего со стороны России, Кыргызстану будет трудно пройти этот путь безопасно и устойчиво.

Ситуация в регионе усугубляется и демографическим ростом: население увеличилось с 49 миллионов в конце 1980-х до 75 миллионов в настоящее время, и, согласно прогнозам, к 2050 году может достичь 100 миллионов. Это предполагает значительное увеличение потребности в воде – минимум вдвое. Однако инфраструктура не готова к такому наплыву: системы водоснабжения находятся в критическом состоянии – в Бишкеке изношенность трубопроводов составляет 80%, в Алматы – 60%. В целом, по скромным оценкам, регион теряет около 55% воды из-за технологических и коммерческих потерь в распределительных сетях.

Дополнительную проблему представляет деградация доступа к подземным водным ресурсам. В Кыргызстане известно более двухсот месторождений пресной воды, разведанных в советское время, из которых лишь 3629 скважин функционируют на данный момент, что составляет менее четверти от общего числа. Оставшиеся скважины либо законсервированы, либо разрушены из-за нехватки финансирования, кадров и координации.

В условиях этого внутреннего кризиса формируется еще одна линия противостояния на концептуальном уровне. Казахстан, Узбекистан и Туркменистан рассматривают воду как общий региональный ресурс и ссылаются на международное право, тогда как Кыргызстан и Таджикистан придерживаются мнения, что тот, кто накапливает воду, вправе требовать компенсацию. Идея "вода в обмен на топливо" вызывает наибольшее недовольство у соседей, обладающих энергетическими ресурсами. В условиях жары и дефицита даже такие концептуальные расхождения могут спровоцировать конфликты.

Решения, подходящие для этого кризиса, были предложены еще во времена СССР. Планировалось создать систему водно-энергетического баланса, где Кыргызстан бы обеспечивал сток, а взамен получал газ, нефть и электричество от соседних республик. Ключевыми проектами были Камбаратинская ГЭС-1, которая могла бы регулировать водопоток реки Нарын, и Токтогульское водохранилище. Однако тогда все управлялось централизованно, а сейчас царит разобщенность и недоверие.

Важность сотрудничества с Россией в этом контексте возрастает. Россия обладает богатым опытом управления водными ресурсами на межрегиональном уровне и может предложить как технологические решения, так и экспертную поддержку. При этом она воспринимается как взвешенный и нейтральный партнер, в отличие от других внешних игроков, чьи интересы часто вызывают настороженность. В этих условиях идея создания водного консорциума с участием России выглядит логично и многообещающе для всего региона.

«Еще в 90-е годы, когда предпринималась попытка создать Центрально-Азиатский Союз, такая инициатива уже обсуждалась. Ни один из лидеров государств региона публично не выступал против. Нурсултан Назарбаев и Ислам Каримов, лидеры Казахстана и Узбекистана, в публичном пространстве поддерживали эту идею, которая также имела сторонников у Аскара Акаева, бывшего президента Кыргызстана. Однако скрытые противоречия, особенно конкуренция за региональное лидерство между Ташкентом и Астаной, привели к тому, что идея осталась лишь формальным упоминанием в отчетах того времени», - комментирует эксперт Игорь Шестаков.

Он подчеркивает, что в условиях усложнения ситуации с водными и энергетическими ресурсами вопрос о водных ресурсах останется актуальным.

«Как его решать? Идея Центрально-Азиатского Союза вновь обсуждается на уровне лидеров стран. Проводятся консультативные встречи, и, возможно, консорциум станет частью этого интеграционного проекта. Что касается внешнего участия, то Россия и Китай также могут сыграть важную роль, выступая как инвесторы и поставщики технологий для рационального использования воды», - добавляет Шестаков.

Он отмечает, что обе страны в последние годы активно развивают экологические проекты, что создает предпосылки для сотрудничества.

В любом случае, без совместных усилий, координации политики и арбитра Центральная Азия может оказаться в водной ловушке, и если это произойдет, вода станет не источником сотрудничества, а причиной новых конфликтов.