Саммит ЕС - ЦА: реальные выгоды или иллюзия сотрудничества для Кыргызстана

С приближением саммита "Европейский Союз – Центральная Азия" в Самарканде встает вопрос о возможных выгодах, которые Кыргызстан может получить от сотрудничества с ЕС. Несмотря на наличие определенных позитивных перспектив, существуют серьезные препятствия, ставящие под сомнение реальную ценность этого партнерства для страны.

Данный саммит станет первым мероприятием такого уровня после пандемии, в котором примут участие лидеры Казахстана, Кыргызстана, Таджикистана, Туркменистана и Узбекистана вместе с представителями Европейского Совета и Европейской Комиссии. Основные темы обсуждения охватят инфраструктурные проекты, включая Транскаспийский международный транспортный маршрут (ТМТМ), управление водными ресурсами и климатические изменения. Ожидается, что по итогам встречи будет подписано Соглашение о расширенном партнерстве и сотрудничестве между ЕС и странами региона.

В условиях серьезных экономических и энергетических вызовов, с которыми сталкивается Европейский Союз, он стремится обеспечить доступ к недорогим ресурсам для поддержки своей экономики. Такой подход, однако, не всегда способствует развитию стран-поставщиков, среди которых находится и Кыргызстан.

Интерес ЕС к Центральной Азии не ограничивается только природными ресурсами, но также включает наличие дешевой рабочей силы. Тем не менее, это также означает, что ЕС может не стремиться к повышению доходов местного населения, так как это приведет к удорожанию производства. Кроме того, финансирование европейских проектов в регионе часто является ограниченным и не всегда предлагает выгодные условия для Кыргызстана.

Для европейских стран Кыргызстан не представляет собой значимого экономического партнера. Внешний товарооборот страны в 2024 году составил $16 миллиардов, из которых всего $819,5 миллиона пришлись на торговлю с 27 странами ЕС и Великобритании. Это подчеркивает незначительную долю ЕС в общем объеме внешней торговли Кыргызстана.

Одним из ключевых вопросов предстоящего саммита будет будущее Транскаспийского международного транспортного коридора (ТМТМ). Однако реализация этого проекта сталкивается с большими логистическими трудностями. ЕС рассматривает Китай как "стратегического соперника", что создает опасности для продолжения экономических отношений Центральной Азии с Пекином и расширения ТМТМ. В 2024 году через данный маршрут было перевезено 4,5 миллиона тонн грузов, и 304 из 328 контейнерных составов отправляли продукцию из Китая в Европу, что показывает высокую зависимость коридора от китайского экспорта.

Хотя ЕС заявляет о намерении финансировать развитие инфраструктуры ТМТМ, основное внимание уделяется кредитованию. В 2024 году Европейский инвестиционный банк подписал соглашение о предоставлении займов на сумму 1,47 миллиарда евро для Кыргызстана, Казахстана и Узбекистана, в то время как Европейский банк реконструкции и развития заключил меморандум с Казахстаном о выделении кредитной линии на 1,5 миллиарда евро. Однако эти суммы остаются лишь на бумаге, и фактическое распределение ресурсов затягивается на фоне экономического спада в ЕС. Увеличение кредитных обязательств также создает дополнительное долговое бремя для стран региона, что может угрожать их финансовой стабильности.

Европейские государства проявляют активный интерес к месторождениям стратегически важных полезных ископаемых в Центральной Азии, включая никель, медь и литий. Однако интенсивная добыча может усилить зависимость региона от сырьевого экспорта, ухудшить социальное неравенство и негативно воздействовать на экологическую ситуацию. Кыргызстан, обладая 13% мировых запасов сурьмы, критически важной для производства электроники и оборонительных технологий, рискует остаться лишь поставщиком сырья без возможности получения экономических выгод от переработки.

Стремление ЕС наладить сотрудничество с Центральной Азией может рассматриваться как попытка снизить влияние России в этом регионе.

По мнению политолога Игоря Шестакова, "Европейский Союз в первую очередь ищет способы укрепить свои политические позиции в Центральной Азии, принимая во внимание существующие разногласия с Вашингтоном по вопросам российско-украинского конфликта и экономической повестки". Для увеличения своего влияния в регионе ожидается активизация деятельности ЕС.

Шестаков также подчеркивает, что в свете изменений в программе USAID и снижения финансирования грантовых проектов администрацией Трампа, у ЕС появляется возможность перехватить инициативу. Это включает финансовую поддержку НПО и СМИ, на что Вашингтон теперь тратит значительно меньше средств по сравнению с администрацией Байдена.

Хотя грантовая поддержка ЕС не будет такой масштабной, как в случае США, она все же станет важным инструментом для продвижения европейских интересов. Союз, вероятно, сосредоточится на сотрудничестве с медийными и политическими организациями, поддерживающими его повестку, при этом акцент останется на правах человека и экологических инициативах, которые будут использоваться как рычаг политического влияния", - добавляет эксперт.

Также Шестаков обращает внимание на снижение товарооборота между Кыргызстаном и ЕС в 2024 году, что подтверждает, что рост 2022 года был связан с параллельным импортом в Россию, а не с увеличением экспорта Кыргызстана. Европейский рынок уже насыщен продовольственными и промышленными товарами, и Кыргызстану будет сложно предложить что-то конкурентоспособное, кроме экологически чистой продукции. Серьезные инвестиции также не стоит ожидать, так как проекты ЕС в углеводородном секторе преимущественно сосредоточены в Казахстане и Туркменистане, где имеются запасы нефти и газа, оставляя Кыргызстан в тени европейского внимания", - говорит аналитик.

По его мнению, важным направлением взаимодействия ЕС с Центральной Азией остается миграция. Несмотря на ограниченные квоты со стороны таких стран, как Германия и Великобритания, это направление остается значимым элементом конкуренции ЕС с Россией.

"Таким образом, предстоящие встречи и переговоры будут сосредоточены на расширении влияния Европы в регионе и ослаблении позиций Москвы. Однако пока неясно, какие конкретные и конкурентоспособные механизмы смогут существенно повлиять на торговлю, миграцию и инвестиции. Вопрос заключается в том, что Европа может предложить Центральной Азии помимо политической повестки", - подводит итог Игорь Шестаков.